Тяжёлая русская поступь

Помню, довелось мне как-то смотреть некую амириканскую фильму - каку точно, не скажу, бо не помню - на тему мириканского же героизма во время МВ2.
Единственные эпизоды, которые запомнились, касались развеселой аэрокатавасии, что вошла в историю под названием "Битва за Англию".
Запомнились мне эти сцены какой-то адвентурностью, что ли. Ярко раскрашенные самолетики, скорости сумасшедшие, было во всем это небесном человекокромсании что-то от "Формулы-1", что-то праздничное, легкое...
Что-то такое, что ну никак не могло возникнуть в небе Советского Союза, во время последующего русско-немецкого противостояния. Казалось бы - смерть есть смерть, а борьба есть борьба, но нет - и борьба борьбе рознь. От одной веет каким-то приключением, спортом, свежим ветром, другая похожа на труд пахаря, тяжела и неподъемна.
Речь не идет об избитых истинах, я не говорю о том, на ком лежала основаня тяжесть борьбы с нацизмом - ясно, что на России, но не об этом речь.
Речь... о воспроизведении, что ли. Об ощущениях, к-е перетекают из века в век, находя отражение в произведениях искусства.
Казалось бы, Европе бед выпало не меньше, чем русским просторам - не обошли их ни войны, ни эпидемии. Однако именно в Европе появились предания о веселом разбойнике Робин Гуде. И эти предания интересны прежде всего своей легкостью. Русские былинные богатыри всегда изнемогали, кто под тяжестью собственной силы, кто под неподъемной ношей, кто в борьбе с врагом, одним ударом вбивающим человека в землю по плечи. Их подвиги всегда навевали ощущение удушья, в них как-то отсутствовал оптимизм, точнее даже не оптимизм, пофигизм.
Окинем взглядом отечественную историческую романистику: мыслимо ли себе представить на русских просторах героя, подобного дАртаньяну? Ну вот давайте представим себе: семнадцатый век, героическая эпоха, война с Польшей - раздолье для писателя. Но представить себе на этом фоне героя, подобного дАртаньяну - т.е. молодого, бестолкового, наглого, брызжущего жизнью, положительной энергией, со "счастливым клинком" и лихими друзьями, к-м сам черт не брат и к-м весь мир подавай, как-то, извините, трудновато.
К примеру, если вы откроете книгу "Милославский или русские в 1612 году", то ничего подобного не встретите. Я не хочу сказать, что русскому герою не была свойственна лихость, она как раз ему свойственна была больше, чем кому бы то ни было, но над русским героем всегда висела какая-то обреченность, какой-то рок.

Русская лихость обрывалась в волнах Иртыша, заканчивалась на плахе.

Это на книжных полях сражений Алой и Белой Розы можно возможно было какому-нибудь юному "мастеру Дику" счастливо преодолеть все преграды на пути к хеппи-энду, сорвать приз и не расплачиваться по счетам, причем такой сюжет больше тянет на правило, чем на исключение. У нас мы ничего подобного не наблюдаем. Даже относительно свежеиспеченные "Гардемарины" не избавляют от ощущения тяжести, на фоне елизаветинской столицы, казенных штыков преображенцев и филеров Тайной канцелярии они мелкие букашки, а не игроки. Т.е. какой-нибудь Лядащев, знающий человеков и течения тайные - игрок, а эти дурачки со шпажками - нет. Разыгранная карта, не более.

Казалось, внешнее сходство с теми же мушкетерами на лицо, ан вот фиг, сходство только внешнее, потому как похищать кардиналов или там королей из-под топора - не по нашей части.
За Родину умирать, за веру, за "братьев"-славян - это сколько угодно, разыгрывать собственные партии, которые на Лобном месте заканчиваются - это тоже пожалуйста, а вот собственные партии с джек-потами и хеппи-эндами, оптимистическое нагличанье в духе обитателей Тотруги или Баратарии - это дефицит всей русской культуры.